Интервью с Евгением Королём — главным инженером компании Solopharm

Интервью брала корреспондент Анна Тлустая. Опубликовано на канале Solopharm 13-го января 2021 года.

— Как вы пришли в фарму? Что этому предшествовало? Все ли интересно?

Евгений К. После службы в армии я устроился на работу Ленинградскую АЭС, которая находится в Сосновом Бору. Это мой родной город. Я там родился и вырос, живу до сих пор. Проработал там 9 лет в цехе тепловой автоматики и измерений.

В 2001 году перешел на работу в американскую компанию Philip Morris Ижора. Это табачная фабрика, которая находится на Волхонке и на тот момент была только что построена.

— А Волхонка — это где?

Евгений К. Волхонское шоссе.

Перешел туда работать в инженерный отдел. Это было современное, очень высоко технологичное предприятие с очень высоким уровнем культуры производства. Я там многому научился, посмотрел как должно работать современное производство при круглосуточном режиме работы.

Это был бесценный опыт. Но в 2016 году, когда компания решила весь инженерный отдел перевести на аутсорсинг, я решил уйти из компании. Мне не хотелось оставаться там в роли подрядчика.

В свое время в Интернете я видел несколько видео с Олегом Викторовичем Жеребцовым, который рассказывал о новом фармацевтическом заводе, который построил в Санкт-Петербурге. Меня вдохновило это интервью, понравился его энтузиазм, мысли и стремления. Они для меня были очень близки.

И я захотел работать в «Гротекс». Отправил свое резюме в отдел персонала. Меня пригласили на собеседование, и вот уже 4,5 года я здесь работаю.

— И вы сразу пришли на должность ведущего инженера?

Евгений К. Я сразу пришел на должность главного инженера.

— Когда вы пришли в компанию, что вы увидели? В каком состоянии была компания?

Евгений К. В 2016 году у нас как раз была реконструкция и расширение производства, мы строили третью очередь, не останавливая действующих линий. На самом деле это было очень увлекательное время, когда производство работает, и мы при этом производим монтаж новых производственных линий.

— А это не затрагивало никак производственные линии? Строилось где-то рядом?

Евгений К. Это происходило в одном корпусе, но было по соседству.

В мои задачи входило изучение всех действующих инженерных сетей существующего завода, обеспечение их нормальной эксплуатации, обучение персонала. Вместе с этим я занимался монтажом новых чистых комнат, производственных линий, систем вентиляции — всем, что связано с производством фармацевтической продукции.

Это были две параллельные работы. Было очень тяжело и напряженно, но безумно интересно.

— Вот вы говорите, что «когда пришли, было тяжело и напряженно». Не было у вас мыслей «Куда я попал? Что происходит?»

Евгений К. Нет-нет. На самом деле, табачная фабрика, тоже современная, с роботами, высокоскоростными производственными машинами — это немного другое производство. И когда я смотрел на оборудование и машины, которые производят фармацевтическую продукцию, это были как кадры из фантастических фильмов. Меня просто заворожило это зрелище.

— Можете обрисовать, что входит вашу зону ответственности, а что не входит?

Евгений К. Думаю, если сказать это крупными блоками без мелких деталей, но в моей зоне ответственности эксплуатация всех общезаводских инженерных систем, которые обеспечивают бесперебойную работу производства.

Весь конструктив, чистые помещения, все инженерные сети, которые с этим связаны. Это электроснабжение, котельная, система вентиляции, система распределения сжатого воздуха, генерации технологических газов — всё, что требуется производственной линии, чтобы они могли работать и выпускать продукцию.

Все это в зоне ответственности нашего отдела.

— Кто такой Олег Жеребцов? Какое впечатление он произвел на вас?

Евгений К. Человек с неудержимой энергией, живостью ума, быстротой мыслей и принятия решений. Он сильно увлеченный человек. У него есть цель, и он к ней стремится и не успокоится, пока не достигнет ее.

— Многие отмечают особые, катастрофически стремительные темпы работы с Олегом. Не было у вас сомнений в том, как угнаться за всем? Или вы гармонично во все вписались?

Евгений К. Нет, конечно, ритм работы на «Гротекс» очень сильно отличается от тех мест, где я работал. Как я говорю, все предыдущие предприятия по сравнению с «Гротекс» — это был отпуск.

— Получается, вы здесь работаете 4,5 года.

Евгений К. Да.

— И в этих бешеных темпах не устаете?

Евгений К. Нет, я привык. Знаете, это как спорт. Бизнес, производство — это спорт. Если человек занимается спортом, он ставит перед собой какие-то цели. Он достигает эту цель и ставит перед собой следующую. Не успел ее достичь, а уже новые на горизонте.

— Скажите, пожалуйста, вот вы — главный инженер. Соответственно, в вашем подчинении есть люди. Сколько их?

Евгений К. 35 человек. Я всегда про себя говорю, что я — человек с обостренным чувством взаимности. И все люди разные, нельзя иметь один подход к разному типу людей. Кому-то нужен директивный подход, а кому-то нужно поддерживающее управление.

У меня в ежедневнике записано два девиза, которым я следую уже много лет.

Первый: к заводу нужно относится по-хозяйски.

Второй: только ставя перед собой сверхзадачи, можно добиться результата.

Эти две фразы я переписываю каждый год, когда завожу новый ежедневник. Именно этим принципам я стараюсь следовать в своей работе и учить этому своих коллег.

— Расскажите, пожалуйста, про трудности, которые сейчас присутствуют в вашей работе. Давайте начнем с трудности, про которую говорят все. Коснулась ли вашего труда маркировка?

Евгений К. Безусловно, я думаю маркировка коснулась всех предприятий. Я считаю, что идея хороша — убрать из аптек контрафактную продукцию для того, чтобы люди не травились поддельными лекарствами.

Но то, как она была реализована, вызвало много проблем. Система не была обкатана, и даже введение на полгода отсрочки на ввод закона о маркировке лекарственных препаратов не помогло. За эти полгода Федеральное агентство не смогло полностью обкатать систему, и сейчас мы имеем достаточно много ошибок по отправке отчетов в Федеральное агентство.

И смотрите. У нас 16 упаковочных линий. На каждую линию потребовалось поставить до 5 единиц оборудования маркировки. Это дополнительный персонал, круглосуточная техническая поддержка, QR-кодирование, оборудование. От этого препараты вряд ли станут дешевле.

Если посмотреть, как защищалась идея, и как она реализована в выпуске алкогольной и табачной продукции... Там же тоже есть акцизные марки, кодирование. Разве с полок магазинов ушёл контрафакт? Нет, конечно, он уменьшился. Но по телевизору до сих пор рассказывают, как накрываются подпольные заводы, где под маркой брендов выпускают поддельную продукцию.

— 2020 год и корона-кризис.

Евгений К. Конечно же, коронавирус коснулся всех. Несмотря на то, что такие элементарные меры, как маски, перчатки и обработка поверхностей — она для любого фармацевтического предприятия ежедневная работа, никаких изменений тут не вводится.

Но задержки поставок из-за рубежа, запрет на въезд в страну иностранных специалистов — это нас коснулось.

— У вас много иностранных партнеров?

Евгений К. У нас все оборудование на заводе, все производственные линии — европейского производства. И какие-то консультации с инженерами мы не можем получить на месте. Но мы закупили несколько очков дополненной реальности, и при помощи этих очков можем общаться напрямую с иностранными специалистами и инженерами, показывая им проблемы.

— Я правильно понимаю, что вы показываете — вот здесь какая-то непонятная деталь, и вам ваш партнер по звуку дает ответ?

Евгений К. То что мы видим своими глазами, они видят у себя на мониторах. Мы можем рисовать прямо на оборудовании стрелки или надписи.

— То есть вы смотрите и показываете пальцем, а у них на экране появляется красный контур? Но это какое-то будущее!

— До меня дошел слух, что вы ведете большой объем работ, связанный со строительством нового завода по производству твердых лекарственных средств.

Евгений К. Да, это правда.

— 4 сентября произошел грандиозный запуск, закладка фундамента. Об этом писали все СМИ. Что происходит? Что там будет?

Евгений К. Сейчас строительство на уровне котлована. Новый корпус завода по производству твердых лекарственных форм. Мы между собой называем этот проект «new дом» — «новый дом».

Это пятиэтажное здание, один этаж которого находится под землей, высотой 22 метра. Там будет размещено оборудование по производству таблеток, производственной мощностью 2 млрд таблеток в год.

— А когда вы планируете запуститься?

Евгений К. В ноябре мы планируем приступить к монтажу оборудования. Короткие сроки строительства, жесткие дедлайны — это наш принцип работы по любому проекту.

Это 11 000 квадратных метров чистых помещений. Представьте современную конструкцию, которая разработана немецкими инженерами. Таких заводов в стране нет. Конструкция помещений позволяет изменять их конфигурацию при изменении потребностей рынка или установки какого-либо дополнительного оборудования. Мы легко можем двигать стены чистых помещений.

Несущая конструкция — это поток, на котором крепятся стены. Изменяя конфигурацию помещений, мы просто разбираем стены, не разбирая потолка, и переставляем их в другом порядке. Мы можем увеличить или уменьшить размер, изменить назначение помещений в любой момент времени.

— Многие пользуются такой системой?

Евгений К. В России такой системы нет ни у кого.

— Вы так говорите, и я понимаю, что вы гордитесь этим. Да?

Евгений К. Да.

— Что еще есть интересного?

Евгений К. Это уникальное здание, которое позволяет его дальнейшее расширение. Здесь можно построить такой же «new дом 2», вплотную к новому корпусу и их объединить И запустить еще одно производство, где могут быть таблетки, жидкие лекарственные формы, производство биотехнических препаратов и так далее.

Конструкция здания позволяет в любой момент менять назначение чистых помещений или устанавливать другое оборудование. Мы создаем платформу, на которой потом могут строится комнаты любого назначения.

— В чем заключается ваше предназначение в создании и постройке этого нового проекта?

Евгений К. Проектирование и строительство всех инженерных сетей, конструктива чистых комнат и всех сопутствующих систем, которые обеспечивают условия производства.

— Колоссальный уровень ответственности у вас, Евгений.

Евгений К. Да самом деле, для каждого инженера это большая удача и счастье, принимать участие в строительстве нового завода. От этапа проектирования, и до его запуска. Это очень интересно.

— Какие еще планы у «Гротекс»?

Евгений К. У нас идет строительство биотехнологического участка с лабораторией. Уникальная система чистых комнат. Стены будут из стекла, все будет видно — как все это происходит.

Это биотехнологический участок по разработке и выпуску препаратов на основе моноклональных антител, которые необходимы для лечения онкологических пациентов.

Сейчас идет монтаж. Общая площадь 1 000 квадратный метров. Вся уникальность этой конструкции заключается в том, что у нас от высоты потолка до крыши здание расстояние всего лишь 50 сантиметров. И нам было необходимо в 3D-модели уложить все инженерные сети, систему воздуховодов, технологические газы, охлаждение, вентиляционные установки, подвод воды, чистого пара... И чтобы эти системы друг с другом не пересекались. Это была уникальная работа.

— Что за сверхлюдей вы нанимаете к себе в отдел?

Евгений К. Всех кандидатов, которые приходят к нам в отдел, я обязательно тестирую сам. Есть определенный принцип построения беседы, который я применяю к каждому кандидату.

Каждый из них решает технические тесты, которые я даю, потому что мне очень важна профессиональная подготовка. В резюме можно написать много, наговорить тоже, но когда дело доходит до проверки практических знаний...

Поскольку у нас очень обширные инженерные сети и очень много сложных и разноплановых систем, мне нужны технически грамотные люди, которые либо имели опыт работы с подобной системой, либо очень хорошо обучаются. Понятно, что невозможно знать все. На одном предприятии это одно, на другом — другое.

Я, например, когда после атомной станции пришел на Philip Morris, это было как в фильмах, когда советский турист после пустых полок в магазине попадает в иностранный супермаркет. И потом, когда я попал на «Гротекст», это было вау. Потому что было новейшее сложнейшее оборудование. 30-ти тонные реактора, которые у нас есть, — самые большие в России. Их больше ни у кого нет, а у нас их 4 штуки. 27 производственных линий, 16 линий упаковки. Мы выпускаем широчайшую линейку препаратов: инфузионные препараты, инъекции, юнидозы, стики, спреи, аэрозоли...

Еще очень важно от человека, как он вольется в коллектив. Отдел — это как экипаж самолета или подводной лодки. Мы очень тесно контактируем. Нам нужен комфортный микроклимат внутри, общая цель и приверженность общей идеи.

Работа в «Гротекс» —это как бесконечный кросс по пересечённой местности в гору, вершина которой за облаками. Мы не знаем, где она находится, когда до нее доберемся и доберемся ли вообще. Мы постоянно расчет и развиваемся.

— «Гротекс» — это ...?

Евгений К. «Гротекс» — это страсть, драйв и гордость. «Гротекс» — это мой родной завод.