Интервью с Татьяной Пыпиной — операционным директором ООО «Гротекс»

«Нам говорят, что это делается на благо потребителя» — Татьяна Пыпина, операционный директор производства ООО «Гротекс» в нашем интервью.

Татьяна, расскажите, как Вы попали в компанию «Solopharm»?

Я пришла в 2013 году. Как и всем, мне позвонили сказали, что для меня есть вакансия. Было интересно: стартап завода, инновационная компания.

Но были сомнения, и я попросила руководителя службы персонала предоставить мне возможность поговорить с кем-то, кто отвечает за развитие компании. Так состоялось моё первое знакомство с Олегом Жеребцовым — генеральным директором компании.

Как прошёл первый разговор?

Олег умеет зажечь людей! Я спросила, как он видит ближайшие перспективы компании. Хочу сказать всё, о чём мы говорили тогда — я вижу в реальности сейчас.

Что вы увидели, когда пришли?

Здание завода, оборудование, которое ещё не было запущено, и 15 человек. Для сравнения: не так давно мы отметили приём на работу нашего 1000 сотрудника.

Вы очень амбициозная женщина. Вы пришли на то, чего ещё фактически нет. Как Вы решились?

Это было очень интересно! Ты стоишь у истоков и можешь приложить свои усилия для того, чтобы построить что-то новое... Вложить свою душу и знания!

Что изменилось за эти годы?

За последние 5 лет производство «Гротекс» выросло в 3 раза по объёму производимой продукции. В октябре мы поставили рекорд: произвели продукции на 1 млрд рублей.

На сегодняшний день у нас в наличии более 1000 регистрационных удостоверений на лекарственные препараты. И мы не стоим на месте.

Если посмотреть на перспективу в 10 лет: как Вы считаете, каким будет «Гротекс» через 10 лет?

Я думаю, что это: увеличение объёмов производства минимум в 5 раз, это несколько производственных площадок по всем востребованным формам выпуска лекарственных препаратов всех форм: твердых, жидких и мягких.

Говорят, в ближайшем будущем «Гротекс» ждёт выпуск биотехнологических препаратов, это так?

Да, мы работаем над разработкой таких препаратов, в перспективе планируется строительство полноценного биотехнологического производства.

Что по поводу Вашего профессионального пути до «Гротекс»?

Я работаю в фармацевтике более 20 лет, в основном, в производственных компаниях. Я сменила три места работы и, так получается, что их можно поделить чётко пополам: 10 лет я работала в контроле и обеспечении качества, и 10 лет — в производстве.

Производство — это живой организм. И, соответственно, имеет свойство давать сбой. Были ли в «Гротекс» кризисные ситуации, которые Вам запомнились?

Я бы не сказала о каких-то глобальных кризисных ситуациях. На мой взгляд, самый страшный кризис фармацевтического производства — это когда препарат наносит непоправимый вред здоровью и жизни потребителя. Такого в «Гротекс» не было.

Что такое производство «Гротекс»?

Это 26 производственных линий. Это работа 24 часа в сутки. Более 500 сотрудников сменного производственного персонала производства.

Вы человек, который сейчас ежедневно сталкивается с задачами, которые касаются проекта «Маркировка». Что это такое?

Маркировка — это автоматизированная система мониторинга лекарственных средств. На каждую упаковку наносится уникальный идентификационный код, далее, мы можем видеть движение каждой упаковки лекарственного препарата по всей стране.

Любой потребитель может считать данный код и получить полную информацию о времени производства лекарственного средства, о производителе, и быть уверенным в том, что он не использует фальсификат.

То, что Вы сейчас озвучили — вполне логично, и несёт в себе положительную функцию. Но почему-то, весь этот процесс возмущает фармацевтический рынок. В чём сложность?

В достаточно короткие сроки необходимо было найти средства на закупку оборудования, его приобретение, установку и запуск (когда речь шла о вводе закона с 1 января 2020 года).

Достаточно большое количество производителей были просто не в состоянии этого сделать.

К январю вы понимали, что не успеете?

Нет, конечно. К январю мы знали, что приедут три пилотных линии для маркировки продукции.

На оставшиеся 13 линий оборудование должно было прийти в январе-феврале 2020 года. Мы стояли перед фактом, что большая часть наших продуктов просто не будет выпускаться, в том числе и ЖНВЛП.

К июлю Вы успеваете?

Да, мы всё успеваем в спокойном и поэтапном режиме.

На производителя ложиться колоссальная финансовая нагрузка, это так?

Да, в течение ограниченного количества времени нам нужно было найти средства на 16 линий маркировки. Для нас это составило около 300 млн рублей. Государство предоставляет кредиты для покупки оборудования. Но мы не могли этим воспользоваться. Нам пришлось искать эти деньги самостоятельно.

300 млн рублей — это все расходы?

Нет, сейчас вместе посчитаем. Произойдет увеличение стоимости продукции на 1 рубль, а возможно и больше. В это подорожание входит: стоимость самого кода, затраты на материал для маркировки, затраты на дополнительный персонал, более дорогой картон для пачек.

В год мы выпускаем 180 млн единиц упаковок. Итого, 480 млн рублей расходов минимум.

Как Вы считаете, для чего всё это делается?

Как нам говорится, это делается для потребителя.

Мне кажется, или есть какое-то недоверие?

Не знаю, нужно ли обсуждать, что это всё влечёт за собой жёсткий контроль государства за обращение лекарственных средств и финансовых потоков. Это касается не только лекарств, но и в целом, системы. У этого всего есть свои подводные камни, которые мы уже видим.

Недавно фармацевтическая общественность всколыхнулась новостью о введении 449 ФЗ. Почему это так возмутило рынок?

449 ФЗ — это новые правила ввода в оборот лекарственных препаратов. Это отменяет обязательные сертификации декларирования лекарственных препаратов, и вводит новый порядок их обращения.

Теперь необходимо внести информацию о каждой серии и партии на специальный ресурс, внести туда информацию о полном анализе лекарственного средства, и разрешение уполномоченного лица компании о выпуске в обращении лекарственного препарата.

Более сложная ситуация обстоит с препаратами, которые выйдут после 29 ноября. Теперь первые три серии всех новых препаратов мы должны проанализировать в сертифицированных лабораториях Росздравнадзора. Этих лабораторий на территории РФ около 15-16, вы понимаете, какая нагрузка ляжет на все эти лаборатории.

До введения закона анализ в таких лабораториях занимал около 40 дней. С 2020 года объём работ лабораторий увеличится, поэтому для себя мы прогнозируем 2-3 месяца на выпуск в обращение нового препарата.

Человеку со стороны может показаться, что эти нововведения похожи на беспорядочные действия. Может это не так. Какое мнение у Вас?

Мне кажется, это too much (слишком много — прим.ред.) в единицу времени. Это финансовая и организационная нагрузка производителя.

Но, люди на производстве «Гротекс» умеют решать нерешаемые задачи. Поэтому, мне нравится тут работать.

Работа здесь, работа с Олегом Жеребцовым — это драйв, бешеный темп, это сложно и интересно. Это решение, казалось бы, невыполнимых задач со сроком действия ещё вчера. Это свобода действия и жёсткий контроль за выполнением намеченного.

Каждое интервью я слышу о том, что Олег Жеребцов — это уникальный человек. В чём его феномен на Ваш взгляд?

Этот человек не стоит на месте. Он постоянно растёт и развивается, и даёт своим подчинённым и коллегам это делать постоянно. Это ценно, и уникально.

Как Вы считаете, что является основным двигателем компании «Гротекс»?

На мой взгляд — ключевым фактором развития каждой компании, и компании «Гротекс» являются люди. От того, что мы вложили в наш персонал, от их вовлеченности, уровня квалификации зависит очень многое.

Можно купить сколь угодно дорогое оборудование, построить красивое помещение. Без людей это всё не заработает.